Да, придет ниггер Джанго

Неопровержимо доказано: кино ломает психику почище попыток осмыслить бренность бытия или обнаружения мухи в любимом супе. Вот мальчик Квентин боготворил фильмы – и что с ним теперь? Совсем ведь ку-ку.

Наверняка на просторах Америки где-то есть сумасшедший дом, где до сих пор висит его портрет как лучшего выпускника, красы и гордости психлечебницы.В один прекрасный момент он добрался до камеры и принялся совершать одно открытие за другим. Например, что общение – сила, а велеречивое словоблудие – так и вовсе космическая мощь. Бабушкиному варенью он нашёл применение, о котором мечтает каждый перекормленный внучек: оказывается, если измазать им стены, то будет, во-первых, красиво, а, во-вторых, похоже на бойню.

С тех пор это стало внушительным средством решения художественных задач, а обильные брызги варенья Тарантино по-прежнему снимает лучше всех в мире. Ещё и закодированные послания в виде мутных киноцитат стал разбрасывать на каждом шагу для таких же сектантов, как он сам.Словари обречённо разводят страницами, признавая свою капитуляцию. В них просто нет буквенных сочетаний для передачи всей пагубности, что тарантиновские картины производят на неокрепший мозг.

Возможно, до знакомства с его творчеством среднестатистический зритель любил котят и сахарную вату; теперь же он предпочитает расчленёнку и лексику, услышав которую, благочестивые женщины бегут окроплять уши святой водой. И вот уже некогда нормальный человек со слезами благодарности и оторопелым восхищением смотрит за тем, как дядечки на экране превращаются в кровавое конфетти.

Тут-то гарцующей походкой и выходит на свет «Джанго освобождённый» — передовая и наиболее эффективная разработка Квентина по разрыву рассудка в клочья. С виду новое детище злого гения выглядит вполне себе знакомо. Действующие лица трещат без умолку, как на олимпиаде по трёхэтажному словесному поносу. Набор музыкальных композиций, как обычно, мало уместен и до неприличия роскошен.

Феерический экшен прихватывает как кондрашка: редко, резко, внезапно и так, чтобы уж пробрать наверняка. Разве что обошлось в этот раз без постмодернистской путаницы с нумерацией страниц в сценарии, когда непонятно, где начало, а где конец и прочие ориентиры. В «Джанго» сюжет изложен в доступном хронологическом порядке, не считая коротеньких ретроспекций.

Плюс количество шуток и озорства было поднято на несколько уровней, что облагораживает любую картину.Важно, впрочем, другое. Как ни крути, мастерство с годами растёт, и Тарантино явно поднаторел, раз за разом снимая свой идеальный спагетти-вестерн. Пожалуй, именно на «Джанго» он достиг своего пика в создании помпезных и развлекательных картин, которые обречены на народную любовь.

Не так уж трудно добиться для своих работ статуса «произведений искусства», если они прячутся за щитом высокого гуманизма и напичканы глубинными смыслами с философской дребеденью. А вот попробуйте-ка обрести величие лишь за счёт одной простофильской клоунады, крутизны и стильности! Тарантино проворачивает этот трюк простым прищёлкиванием пальцев.

Кристоф Вальц в «Джанго» абсолютно такой же, как в «Бесславных ублюдках». Абсолютно такой же великолепный! А, может быть, даже и ещё феноменальней — теперь-то он положительный герой. По крайней мере, зрителям больше нет нужды идти на сделку с совестью и приводить себя в чувство мысленными оплеухами, напоминающими, что болеть за полковника СС – нехорошо.

Не исключено, что Вальц отныне станет неотъемлемой частью тарантиновской эстетики и будет без перемен кочевать из фильма в фильм. Хотя пока он настолько неподражаем, выражать своё недовольство этим обстоятельством могут только еретики, напрашивающиеся на сожжение на целлулоидном костре.

Едва ли у кого-то со времён «Титаника» дожили до сегодняшних дней сомнения в том, что Ди Каприо – пригодный актёр. Казалось, оставалась единственная вещь, которой его можно попрекнуть. Для человека, разделяющего одно имя с черепашкой-ниндзя, он как будто бы воспринимал себя чересчур всерьёз. Роли вот брал сплошь сугубо драматические, где носился с перекошенной рожей, оглушительно раздувал ноздри, яростно потел и проделывал все прочие физиогномические упражнения, что так ценятся в респектабельном лицедее.

В «Джанго» Ди Каприо наконец решился попробовать что-то новенькое – и, знаете, похоже, ему понравилось. Манерное паясничанье и самодовольное кривляние – что может быть приятней? Если это не счастье сквозит в глазах Лео, когда он строит из себя претенциозного и дремучего садюгу, то даже непонятно, как ещё оно должно выглядеть.

Это чувство невероятного наслаждения от своей работы угадывается и на лицах всех остальных. Длиннющий хронометраж – лишнее подтверждение тому, что удовольствие хотелось растянуть.

Да, фильм показывает смерть, чудовищную жестокость, а одного бедолагу даже дают на растерзание собакам. Но — эй, кто сказал, что нельзя снимать подобное в приподнятом состоянии духа? А когда оттягиваются такие профессионалы своего дела, то их заразительное веселье передаётся и зрителю. Очень, очень позитивная картина.

Удивительно, но факт: в век повального кудахтанья вокруг проблем толерантности именно бесцеремонный шизик Тарантино лучше всех понял, как надо бороться с расизмом. Для этого, как выяснилось, совершенно не нужна какая-то внятная идейная программа, а жгучее слово «ниггер» можно протрубить с экрана хоть тысячу раз.

Достаточно дать несколько стволов и пару шляп авторитетным ребятам вроде Вальца и Фокса, а уж они проведут воспитательную работу с населением. В конце концов, пиетет перед другими народностями и культурами должен на чём-то базироваться. Обиженные и лицемерные истерики в средствах массовой информации к уважению располагают не особо.

А вот когда товарищи Шульц и Джанго словом и делом показывают, что рабство это плохо, даже самый закостенелый расист к ним прислушается и побежит застирывать обмоченные панталоны. По сути, чтобы сделать мир чуточку добрее? всего-то и надо, что сотворить такой жизнеутверждающе-кровавый фильм, как «Джанго освобождённый». Вот только кому это ещё по силам?