Подлинный рубеж

Жанр «меха» переживает свой ренессанс: такого техногенного праздника мировой кинематограф давно не видел. «Трансформеры» Майкла Бэя в сравнении с новой картиной Гильермо дель Торо — просто ребячество. «Тихоокеанский рубеж» — это, действительно, рубеж, за которым следует новая веха в истории развития робокультуры, потому что та атмосфера величия, которую смог воссоздать режиссер, вряд ли по силе сегодня кому-либо другому.

Гильермо дель Торо достиг определенного предела в стремлении к гигантизму, что превратило картину в череду возгласов «вау!» Фильм вобрал в себя всю ту мехомифологию, которая до настоящего времени жила либо в аниме, либо в компьютерных играх, либо в «Трансформерах» Майкла Бэя. Режиссер, во-первых, окончательно высвободил вселенную роботов из темницы мультипликации и компьютерной графики, а, во-вторых, сломал монополию Майкла Бэя на кинематографическое воплощение человекоподобных машин. Трансформеры оказались всего лишь маленькой толикой этой обширной вселенной.

Современный кинематограф как бы постоянно проверяет себя, берясь за реализацию таких тяжеловесных проектов, как истории про гигантских роботов, создавая новые образы или обновляя старые. После Гильермо дель Торо данная тема уже не кажется несерьезной, сложной или нереализуемой. Гигантомания — вот современный тренд. Эстетика «Евангелиона» — наше «завтра». Режиссер пожелал создать заново «новую мифологию», намеренно обрубив всякие параллели со смежными работами, будь то «Power Ranger», «Gundam» или «Вольтрон», обращаясь скорее к классике в традиционном смысле этого слова. Не зря он вдохновлялся картиной Гойи «Колосс», потому что то ощущение завораживающей монументальности, которая присуща произведению, не оставит зрителя на протяжении всего киносеанса.

Формат 3D был крайне уместен именно здесь, потому что сцены строились на противопоставлении больших и малых величин, очень важна была перспектива для того, чтобы ощутить весь непередаваемо грандиозный масштаб происходящего. 3D — не как аттракцион, а как средство доподлинно прочувствовать величественность сцен. Все эти «девайсы» для более глубокого погружения в происходящее, как-то: IMAX, 3D, — все они были более чем органичны в фильме «Тихоокеанский рубеж» и даже — необходимы.

И самое главное: «Тихоокеанский рубеж» — это детская мечта, несмотря на апокалиптичность, которой изобилует картина; это возвращение в детство, когда ты смотришь с замиранием сердца мультфильмы про роботов по телевизору, считая дни до следующей серии; это сказка о добром и могучем великане, который способен спасти маленькую девочку от страшного чудовища; это то, что наполняет сердце каким-то непередаваемым чувством благоговения.