Ретродрама о том, что человек человеку бог
Пышный фильм о том, что некоторым очень трудно верить в абстракции
Комиссованный моряк Фредди устраивается на гражданке фотографом, мается от безделья, пьет и, в конец концов, встречает на своем пути полнеющего гуру — писателя Ланкастера Додда. Тот влюбляется в экстремальные коктейли Фредди и посвящает его в подробности своего новейшего учения о Причине. Постепенно моряк входит в обширное семейство философа.
"Мастер" Пола Томаса Андерсона попал почти во все критические хит-парады 2012 года, и это, конечно, не случайно. Он солиден, как шерстяной костюм, снят на семидесятимиллиметровую пленку (увидеть его в таком варианте в России будет едва ли возможно), поигрывает мускулами отменных актерских работ, завораживает деталями 40-50-х. Фильм Андерсона, после "Нефти", видимо, жаждущего глобальных обобщений, создан для пристального рассматривания. Каждым своим проявлением он намекает: перед вами, дорогие зрители, не просто история о том, как человек встретил человека, не просто ретродрама с подтяжками и хорошо вычищенными ботинкам, нет — это анализ человеческой породы, фундаментальное высказывание о столкновении человека и вышних сфер и неискоренимом недопонимании, которое рождается в ходе этого контакта.
Кого-то от подобного хода мыслей может отвлечь тот факт, что "Мастер" — это в некотором роде кино про саентологов и изобретателя дианетики Рона Хаббарда. Названия книг ернически передернуты, подробности упразднены, но физиогномическое сходство Филиппа Сеймура Хоффмана, а также тот факт, что Андерсон первым делом показал свой фильм Тому Крузу, делают свое дело. Никто и слышать ничего не хочет — одни саентологи на уме.
Меж тем"Мастер", очевидно, задуман для более универсального прочтения. Как синие море и небо, желтые солнце и пустыня, в нем сталкиваются не герои даже, а стихии. Это вечная американская история о пророках и озарениях, об адептах и гуру. "Мастер" — это не только саентологи и Хаббард, но и мормоны с их пророком Смитом, отрывшим свою священную книгу на указанном ангелом холме, это Семья Чарльза Мэнсона, вверившая себя своему патриарху, это Фрейд, переехавший в США, чтобы собрать там самую многочисленную армию своих сторонников, это Дейл Карнеги, сформулировавший основы маркетинговой науки.
"Мастер", сознательно апеллирующий к "новоголливудской" поэтике (в первых военно-морских сценах — указание на Теренса Малика в качестве первоисточника, а в монтаже — фундаментальная поэзия Майкла Чимино), пропитан американским духом и, как любой большой американский фильм, ведет неравный бой с американской мечтой. Герой Феникса — идеальный американец, гражданин континента, позабывшего европейские комплексы. Перенесший войну, агрессивный, склонный к психоделическим алкогольным откровениям, но богоизбранный, свободный, чистый от смыслов и иллюзий. Посмотрите, как он уедет от всех своих обязательств и тревог на мотоцикле в туманную даль — разве способен на такое несвободный человек?
Ланкастер Додд привечает его интуитивно, иррационально. Как будто даже обреченно. Что это: любовь, судьба, вера? И почему к нему так льнет сам Фредди? На этот вопрос, увы, лучше всего ответит не туманный по части выводов фильм, но надпись на долларовых банкнотах "In God We Trust". Там, где европеец опирается на культуру, а азиат укореняется в тысячелетний быт, американец требует бога, немедленного, доступного, деятельного. Не того надмирного бога, который просто указал бы направление, в котором нужно идти, а того, с которого можно будет спросить в случае чего. "Master" — это ведь по-английски еще и "хозяин". А другим веры нет.
