Шпионская интрига в действии от Альфредсона - «Шпион, выйди вон»

Вроде бы не самый актуальный сегодня материал, ни с эстетической, ни с идеологической точки зрения – война сорокалетней давности, но Томас Альфредсон считает иначе.

Его работа «Шпион, выйди вон», новое воплощение одного из основных романов Джона ЛеКарре (автора также называют отцом английской шпионской интриги) – как раз об этом периоде. Нельзя не отметить, что фильм выглядит так, будто лучше этого времени на свете вообще не существует.


Ещё по прежней работе «Впусти меня» было понятно, что Альфредсон искренне интересуется поэтикой такого безвременья, сгустившегося за несколько десятков лет, в истории каждого государства есть место для такого периода. Шпионская интрига, чаще всего связанная с поиском «крота» со стороны СССР, который много лет назад окопался в самом верху британской разведки, разворачивается, словно в пыльном куске янтаря.


Но если в проекте «Впусти меня» в него был помещён лишь шведский провинциальный городок, то здесь автор берёт гораздо шире – от Лондона до Будапешта и Стамбула. В таком визуальном концепте история застарелой паранойи выглядит достоверно, садится, словно влитая.

Различными манипуляциями с оттенками серого и оранжевого, Альфредсон и оператор Хойте Ван Хойтема создают вполне осязаемую атмосферу монотонной будничности, которая постепенно сгущается до трагизма оперы, когда трамвай, настойчиво дребезжащий за окном, и пульс в висках – звучат в унисон.


Переняв привычку тщательно взвешивать слова у героев, жизнь которых может зависеть от каждого сказанного слова, «Шпион, выйди вон» определённый период времени кажется занятным упражнением для поиска границ допустимого лаконизма в кинематографе.

В течение первых тридцати минут ни один из разговоров, как бы, не доводится до логического конца – свой нарратив Альфредсон выстраивает посредством пауз между стратегически подобранными фразами, посредством обмена взглядами, посредством внезапной тягучей тишины, а не с помощью самих фраз.


Такая лаконичность наблюдается не только в сюжете, практически каждая ударная подробность (убийство, предательство, секс) в некоторой степени растворена в угрюмой будничности, которая наполняет весь фильм. Но это только усиливает общий эффект самым удивительным образом.

Нельзя не выделить стремление героев сказать больше, чем они могут – может быть, именно это обеспечивает такую тонкость работы участников действия. Одним словом, трудно понять, где конкретно скрыт жемчуг, но в «Шпион, выйди вон» он явно имеется, при этом обладает значительной ценностью. Олдман, к примеру, вовсе играет одними эффектно поджатыми губами (а моментами и вовсе – затылком или ногой).