Великая ночь

Джеп Гамбарделла в молодости приехал в Рим, написал единственный роман и навсегда покорил Вечный город. Второй раз написать роман ему не удалось, поэтому его жизнь превратилась в череду салонных разговоров, несерьезных любовных увлечений и тоскливого смотрения на потолок, где видится ему бесконечное море, напоминающее ему первую, но умершую любовь.

Это особый, наполненный предельной энергетикой, прием, когда главным героем становится писатель: декадентские, меланхоличные измышления, исполненные печалью о всеобщем увядании: жизнь неизменно движется к своему завершающему этапу, а нам остаются только светлые воспоминания. Но это не совсем пессимизм: Джеп скорее стоик, чем проклятый поэт. Не зря действие разворачивается в Риме, как бы выстраивая преемственность не только со «Сладкой жизнью» Феллини или «Ночью» Антониони, но и с самой античностью: в Джепе отчетливо угадывается мудрость и «стоицизм» Сенеки. Стоит выделить в особый жанр истории о закате творческих сил и утрате вдохновения на фоне всеобщего порока, падения и пошлости. Главный герой как бы становится наблюдателем, блуждающим словно Данте по кругам ада современного Вавилона (кажется, что упадок — это вечное состояние Рима). Он находится в состоянии «постороннего», что позволяет ему не участвовать в этом театре уродов — пьяные карлицы, увядающие шлюхи и прожорливые священники — но сердце его стремится к невозможному: к любви молодости, которой давно нет, да и была ли она? Воспоминания мимикрируют в галлюцинации, галлюцинации — в воспоминания; и уже слишком поздно: не разобрать, где правда, а где ложь. Все слилось в единый комок абсурда: скоро придет смерть.