«Одной левой» - это не романтика, а мастурбация

Первая редакция сценария была сочинена в расчете на постановку в Голливуде. Поэтому в ней, например, главный герой был не успешным скульптором, а успешным компьютерщиком.

«Чем больше у фильма сценаристов, тем хуже получается кино», – гласит не универсальное, но часто соблюдаемое правило коммерческого искусства. Чаще всего оно работает в сравнительно простых лентах, которые не требуют особого напряжения сценаристов, если у тех есть вдохновение и интересная сюжетная идея.

А вот если ни того, ни другого нет, то простейший проект превращается в пытку и для толпы его соавторов («Страдание любит компанию!»), и для несчастных зрителей. Последние покупают билеты на веселую комедию или на остросюжетный боевик, а попадают на полнометражное мучение, не отвечающее даже минимальным жанровым требованиям.

«Одной левой» – чистый, дистиллированный пример именно такого мучения. Фильм был обречен, как только пятеро сценаристов (еще трое «помогали с диалогами», если верить финальным титрам) сформулировали его концепцию.

Дело в том, что эта романтическая комедия нарушает фундаментальный закон жанра: двое главных героев должны присутствовать на экране и романтично общаться. Как именно общаться, не суть важно. Они могут переписываться или перезваниваться, могут говорить на языке жестов, могут прибегать к помощи посредников… Но даже если герои не видят друг друга (помните «Питер FM»?), зрители должны видеть их лица. Потому что любовь убеждает, когда она видна в глазах, а не только в словах и поступках. И для романтического кино очень важно, чтобы зрители могли наблюдать за глазами персонажей и следить, как постепенно меняется их отношение друг к другу. Особенно если это фильм, в котором ранее незнакомые люди по ходу действия влюбляются.

Полина Гагарина в этом году представляет Россию на фестивале «Евровидение». В «Одной левой» же героиня Полины Гагариной появляется на экране лишь в самом начале и в самом конце фильма (мы не считаем за «появления» сцены, где в кадре видно ее лежащее в коме тело, поскольку в них звезду вполне мог подменить манекен).


Да и что романтичного в том, как Максим взаимодействует с «Софи»? Они ведут себя не как постепенно влюбляющиеся друг в друга люди, а как давно женатая и искреннее ненавидящая друг друга пара. Она вырывает сигареты у него изо рта и подсовывает ему вегетарианские блюда, а он честит ее за то, что она неправильно переключает передачи во время вождения автомобиля. И на этом все. Особенно с ее стороны.

Максим, по крайней мере, разговаривает с Софи, а она отвечает ему лишь самыми примитивными жестами вроде пощечин и поглаживаний по голове. И тем не менее картина пытается нас уверить, что все это «общение» выливается в привязанность и любовь. Даже по ромкомным меркам это чушь собачья.

Что еще в фильме плохо? Проще сказать, что в «Одной левой» не очень плохо.

Нагиев, как всегда, весьма харизматичен, а дебютировавшая в кино певица Полина Гагарина красива как модель с обложки (которой она по совместительству и является). На этом все.

Дальше – сплошные минусы. Хаотичный и бредовый сюжет, совершенно неубедительный в роли олигарха Галустян, присутствующий «для мебели» Константин Крюков (он играет жениха Софи, который обворовывает ее благотворительный фонд, пока девушка лежит в коме)…

И шутки, которые одна другой несмешнее. Гэги же и вовсе на уровне младшей группы детского сада. Хотя, когда в конце картины «юмор» исчезает начисто, потому что «Одной левой» пытается завершиться на нравоучительной и сентиментально-жизнеутверждающей ноте, о его отсутствии быстро начинаешь жалеть. Потому что сантименты авторам картины даются еще хуже, чем приколы.