«Хотел бы я быть здесь» - семейная трагикомедия с замечательными актерами и шероховатым сценарием

У 35-летнего актера Эйдана Блума (Зак Брафф) никогда не было серьезной работы, и потому он вместе с двумя детьми живет на содержании у своей жены Сары (Кейт Хадсон). Миссис Блум не оплачивает лишь учебу Грейс и Такера в еврейской религиозной школе – эти расходы взял на себя отец Эйдана Сол (Мэнди Патинкин). Когда пенсионер перестает вносить свою лепту, Эйдан узнает, что Сол смертельно болен и что он тратит свои последние сбережения на экспериментальное лечение от рака. Тем временем детей Блумов исключают из школы за неуплату, и Эйдану приходится заняться их домашним обучением. В довершение семейных бед младший сын Сола Ноа (Джош Гад) отказывается навещать отца в больнице. Ему куда интереснее мастерить костюм космонавта для Комик-Кона, чем пытаться примириться с умирающим родителем, который считает живущего в трейлере парня абсолютным неудачником.

Звезда сериала «Теория Большого взрыва» Джим Парсонс сыграл в фильме актера, с которым Эйдан пересекается на прослушиваниях

Собирая деньги на свою вторую режиссерскую работу, актер Зак Брафф, любимый в Америке за культовую трагикомедию «Страна садов», а в России – за популярнейший ситком «Клиника», обратился не к независимым студиям, а к посетителям сайта Kickstarter. Свое решение он объяснил тем, что боится, как бы продюсеры-инвесторы не навязали ему сокращения сценария, который он написал вместе со своим братом Адамом.

Хотя в Интернете в то время кипели жаркие споры о том, вправе ли знаменитости вроде Браффа использовать сайт, созданный для финансовой поддержки начинающих творцов, 46 тысяч фанатов заплатили за съемки «Хотел бы я быть здесь» 3 миллиона долларов – половину итогового бюджета ленты (прочие средства в основном внесли создатели картины). Но когда смотришь получившееся кино, осознаешь, что оно бы, наверно, выиграло от присутствия за кадром продюсера с острыми ножницами.

Для скончавшегося в 2013 году темнокожего актера Джеймса Эйвери (голос Шреддера в мультсериале 1980-х «Черепашки-ниндзя») эпизодическая роль в «Хотел бы я быть здесь» стала последним появлением на экране

В основе «Хотел бы я быть здесь» лежит хоть и не новая, но драматически сильная идея – мужчина, много лет откладывавший свое взросление, постепенно становится полноценным мужем и отцом, когда его духовно встряхивает болезнь его отца.

Впервые в жизни герой задумывается о том, что он может дать своим детям и что ему дает жена, отказавшаяся от всех своих грез ради его несбыточных мечтаний. И эта общечеловеческая драма в сочетании с «частными» шутками по поводу жизни в Лос-Анджелесе, работы в кино и нравов религиозных евреев (герой и его жена обращаются к Богу лишь в крайних случаях, а вот их дочь всерьез готовится к ортодоксальной жизни) порождает трогательную, прочувствованную и порой весьма забавную семейную трагикомедию. Которая, правда, пережимает с пафосом, недожимает с юмором и считает себя умнее и глубже, чем на самом деле. Но лучше пытаться снимать умное кино, чем подавлять все свои интеллектуальные порывы ради потакания «наименьшему общему знаменателю».

К сожалению, преуспевая в общем, Брафф часто проигрывает в деталях. Прежде всего, в картине немало персонажей и сцен, которые ей только мешают. Зачем, например, фильму нужен Ноа, участвующий лишь в завязке и в концовке? Ради шуток о Комик-Коне, Майли Сайрус и «фурриках», которые ничуть не рифмуются с основным повествованием? Или для того, чтобы показать, что, при всех недостатках Эйдана, бывают еще большие лузеры? Трудно отделаться от мысли, что Ноа вставлен в сюжет лишь потому, что сценарий писали братья Брафф, а не один Зак.

Ничего не выигрывает фильм и от эпизода в автосалоне, где продавца играет Дональд Фейсон, бывший партнер Браффа по «Клинике». Да, многим комедиям пошла бы сцена, в которой герой убеждает менеджера, что его дочь больна раком, чтобы автосалон разрешил им прокатиться на шикарной машине. Но в картине, где дедушка девочки в это время лежит в больнице и в самом деле умирает от рака, такой фрагмент кажется черствым и неуместным.

Нечто подобное можно сказать и о сотруднике Сары, который в одной-единственной сцене донимает женщину сексуальными приставаниями, и о собаке Сола, которая поначалу кажется значимым «героем», но вскоре начисто исчезает из кадра. Раз за разом картина разбрасывается, растекается мыслию по древу – вместо того чтобы сосредоточиться на по-настоящему значимых персонажах и их отношениях.

Другая беда ленты – ее недостаточно заостренный драматизм. Казалось бы, на Эйдана сваливаются 33 несчастья, но, если приглядеться, все не так уж плохо. Подростковый бунт дочери не заходит дальше бритья головы (этого требует религиозная традиция), Сара даже не задумывается о том, чтобы уйти от бесполезного недотепы, финансовые проблемы семьи исчерпываются невозможностью платить за частную школу, а Сол ведет себя с сыном куда лучше, чем можно было бы ожидать от человека с его взглядами на жизнь и веру. Конечно, приятно видеть на экране семью, члены которой не пытаются сделать друг другу больно. Но жанр все же требует выпускания коготков – чем глубже раны, тем сильнее катарсис, когда их начинают залечивать.

Но если со сценарием Брафф напортачил, то с подбором актеров он попал в точку. Хороши все – от ветерана Патинкина («Принцесса-невеста», сериалы «Мыслить как преступник» и «Чужой среди своих») до малыша Пирса Ганьона (сериал «За пределами»). Особенно радует Кейт Хадсон, которая в последние годы чаще расстраивает, чем восхищает поклонников. Здесь, однако, актриса на своем месте, и, например, ее нежная сцена с Патинкином в больнице просто превосходна.

Тем обиднее, что режиссер не удосужился отполировать сценарий. Фильм смотрелся бы куда лучше, если бы актерам не нужно было преодолевать шероховатости текста.

«Хотел бы я быть здесь», с 24 июля в кино.