Изгнание, как диетическое кино

Показ нового фильма Андрея Звягинцева «Изгнание» был, пожалуй, наиболее ожидаемым событием стартовых дней ММКФ.

С Кустурицей-то все ясно: мастер - он и есть мастер, и доказывать это лишний раз нужды нет. А вот Звягинцев все же еще не столь прочно обосновался в компании киноклассиков, поэтому перед просмотром возникали самые разнообразные чувства и вопросы, вплоть до легкой тревоги – а вдруг не выдержит молодой режиссер заданного темпа?

Каннский фестиваль «Изгнание» покинуло хоть и с призом, но зато с убийственной для проката характеристикой жюри: уж слишком сложной с философской, так сказать, точки зрения получилась картина. Да, разжирела старушка Европа на сладостях Люка Бессонна и острых приправах Майкла Мура. Совсем распустилась без Тарковского… Так и диабет заработать недолго. В общем, заинтриговали европейские гурманы.

Сюжет «Изгнания» прост до невозможности. Жена сообщает мужу о том, что беременна не от него. Затем – аборт, смерть жены. Где-то рядом вертится брат-уголовник. Да мы такое каждый день по телевизору видим, какая уж тут философия. Все так, но вот какая деталь: сюжет в фильмах Звягинцева – отнюдь не самое важное. Он служит всего лишь стартовой площадкой для … всего того, что называется Кино. Здесь и потрясающая операторская работа, и тщательно обрисованные психологические портреты героев с их мучениями, внутренней борьбой и тяжкими раздумьями, и совершенно неожиданный финал (о котором умолчу, чтобы подогреть интерес к картине). На этом уровне кино полностью поглощает зрителя, заставляет его не только фальшиво сопереживать жизненным коллизиям героев (как часто бывает в дешевых сериалах), но, в первую очередь, включать свои мозги и все пять чувств. Просмотр «Изгнания» – это, прежде всего, умственная и душевная зарядка. Прямо по Высоцкому: «Общеукрепляющая, утром отрезвляющая, если жив пока еще, - гимнастика!»