«ЗЛО 2» оказалось злее «ЗЛА»

Контраст между фильмом «ЗЛО» (2012) и его продолжением «ЗЛО 2» (2013) показывает основной конфликт современного хоррора (и жанрового кино в целом): массовый зритель будто бы требует кино «покруче», «порезче», «поприкольнее», а душа автора требует вдумчивости, реализма, практичности, «скучности». Перед режиссёром встаёт выбор: либо в ироничном отстранении от персонажей и их историй снизойти до уровня зрителя и вместе манипулировать персонажами-куклами ради праздного развлечения, либо же остаться наравне с персонажами, разделяя их неведение и непредсказуемость, и попытаться заставить зрителя забыть об иронии и также погрузиться в историю, эмоционально вложившись в персонажей. Конфликт этот не нов {2}, но ощущается острее и острее с каждым новым годом 21-го века, вместе с тем как всё сложнее становится заставить забыть зрителя о драматической иронии, если конечно речь не идёт о дешёвых эмоционально-манипулятивных мелодрамах, да и тем, мне кажется, осталось недолго быть трогательными. Ироничное отстранение как шкура носорога обрастает на современном человеке, будто бы сверхкомпенсируя всеобщую обнажённость и объединённость, подаренные нам мировой паутиной.

Первая часть альманаха «ЗЛО» собрала в себе выдающихся (и не только) режиссёров независимых американских фильмов ужасов второй половины нулевых: Адама Вингарда, Дэвида Брукнера, Тая Уэста {3}, Гленна Макквэйда, Джо Свонберга {4} и Radio Silence. Четверо из этих режиссёров (Вингард, Уэст, Макквэйд, Свонберг) — пионеры так называемого «мамблгора» — движения, объединившего «мамблкор» {5} и фильмы ужасов.

Не все сегменты и в первой части были одинаково хороши, но один из них оказался по-настоящему выдающимся — «Второй медовый месяц» {6} Тая Уэста. В нём Уэст в своей фирменной манере «неловкого реализма» {7} показывает, что ужас уже существует вокруг персонажей, под хрупкой оболочкой обыденности, а камера нужна только лишь чтобы обнажить его. В чудесной сцене, когда персонаж Свонберга заходит за скалу, а София Такал спрашивает, жив ли он, потеряв его из виду, ощущается насколько близко и доступно находится бессмысленный ужас. Уэст — единственный из режиссёров обоих альманахов, не использующий сверхъестественных злодеев, а делающий их полноправными персонажами, обычными людьми. Уэст лучше других осознаёт преимущества техники «найденного видео»: он не пытается превратить субъективную камеру в объективную, как все остальные режиссёры, использующие камеру, которую будто бы забыли выключить. У Уэста за камерой всегда человек (в том числе и злодей, для которого камера — орудие вселения ужаса), явно осознающий что он снимает.

Другие сегменты первой части измеряются от неплохих, но недописанных («Ночь начинающих», «Странная вещь, случившаяся с Эмили, когда та была моложе») до глупых и скучных поделок уровня «прикольного» видео с Ютюба («Вторник, 17-е», «31.10.1998») Даже если учитывать всего три из пяти сегментов «ЗЛА», фильм остаётся заметной, свежей и очень смотрибельной кульминацией «мамблгора», с настоящей жемчужиной в центре — одним из самых ярких выражений идеала «неловкого реализма».

В сиквеле всё по-другому. Опьянённые относительным мейнстримовым успехом первого фильма, продюсеры решили в кратчайшие сроки снять сиквел, заменив режиссёров на более опытных: Адама Вингарда (снявшего обобщающую арку в первой части, но успевшего с тех пор превратиться из серьёзного режиссёра «Ужасного способа умереть» в мета-клоуна и ироничного патронизатора «Ты следующего») Эдуардо Санчеза и Грегга Хейла (создатели «Ведьмы из Блэр»), Гарета Хаф Эванса (режиссёр «Рейда») и Тимо Тьяджанто, Джейсона Айснера (режиссёр «Бомжа с дробовиком»).

Сегмент Вингарда «Первая фаза клинических испытаний» открывает альманах (если не считать пролог обобщающей арки {8}, которую я проигнорирую, как вымученную и тривиальную). Сегмент представляет собой бездумное нагромождение целых трёх «невероятностей»:

1) глаза-камеры, вживлённого зачем-то докторами персонажу Вингарда;

2) призраков, которых Вингард начинает видеть этим глазом, и

3) сексапильной девушки-экзорцистки, таинственным образом приходящей главному герою на помощь.

Кроме этих «невероятностей» никакой настоящей истории в сегменте нет, если не считать согласие на предложение экзорцистки заняться сексом ради изгнания призраков серьёзной моральной дилеммой. В лучшем случае, сегмент — глупая и умилительная фантазия фанбоя, в худщем — циничная и холодная «сексплуатация» (то есть просчитанное потакание фантазиям зрителя), приправленная раздражающей ироничной концовкой. Совершенно удивительно и грустно видеть, как вчерашний последователь идеала «неловкого реализма» в фильме «Ужасный способ умереть» опустился до убожества «Первой фазы клинических испытаний». (2/10)

Второй сегмент альманаха — «Поездка в парке» Эдуардо Санчеза и Грегга Хейла, снятый относительно объективной камерой — GoPro на шлеме велосипедиста. Повествование лишено даже протагониста, потому что зомби без разума и чувств за персонажа не считается. Недоумение вызывает стремление авторов превратить похождение кровожадных монстров в комедию с помощью чёрного физического юмора. Зачем искать что-то смешное в деградации и смерти, тем более в рамках фильма ужасов, который должен пугать? Сегмент заканчивается напускной сентиментальной концовкой, призванной как будто компенсировать предшествующий цинизм, но, на самом деле, лишающей фильм всякой последовательности и смысла. (2/10)

Третий сегмент «Тихая гавань» Гарета Хаф Эванса и Тимо Тьяджанто — худший за обе части. Журналисты, снимающие репортаж о секте в Индонезии {9}, становятся свидетелями и жертвами зловещего ритуала. Начинается сегмент с натянутой мелодрамы, а заканчивается сверхпостановочным экшеном, заключающимся в беге оператора между странными сценами в разных комнатах. Такой экшен, напомнивший мне известное глупое «вирусное видео» {10}, лишён всяческого вкуса и веса, как и отвратительная ироничная концовка. (1/10)

Четвёртый сегмент «Похищение инопланетянами с ночёвки», пожалуй, лучший сегмент альманаха, хотя это о многом и не говорит. Хотя сюжет, полностью описанный названием, сложно считать особенно интересным, фильм выигрывает за счёт относительной серьёзности происходящего и выдающейся операторской работы. Мне не понятно, почему вдруг непопулярно использовать «найденное видео» с простой любительской камеры. Здесь снова камерой персонажи не управляют, она нацеплена на бедную собачонку. Режиссёры, будто бы боясь потерять полученный в ироничном отстранении тотальный контроль над персонажами, лишают персонажей последней свободы — свободы управлять камерой, фиксирующей их кошмар. (4/10.)

Фильм «ЗЛО 2» — памятник худших тенденций современного жанрового кино. Тенденций, которые основываются на потакании продюсерами зрителю — зрителю инфантильному, зрителю, страдающему от синдрома недостатка внимания, зрителю-садисту, зрителю, ненавидящему кино. Хотелось бы верить, что этот зритель в реальности не существует и есть абстрактная фантазия продюсера, навеянная предрассудками поп-культуры. (Итог: 2/10.)

Новые хоррор-фильмы, которые стоит посмотреть вместо «ЗЛА 2»: «Магия магия» Себастьяна Сильвы, «Вампир» Сюндзи Ивая, «Джек и Диана» Брэдли Раст Грея.

Примечания:

1. В узком смысле имеется в виду драматическая ирония.

2. Моё любимое сравнение — между двумя фильмам-вехами (постмодерна и «новой искренности» {2A} соотвественно), вышедшими в один год (1994): «Криминальным чтивом» Квентина Тарантино и «Маленькой Одессой» Джеймса Грея.

2A. «Новая искренность» — это движение в искусстве, отрицающее постмодернистскую иронию. Метамодернизм — практически то же самое.

3. Уэст создал череду шедевров жанра — особенно «Человек-мишень» (2007) и «Дом дьявола» (2009).

4. Джо Свонберг (лучший режиссёр современности, согласно мне) лишь в качестве исключения попробовал себя в жанре хоррора. Примечательно, что в своём «мамблгоре» «Серебряные пули» (2011) (в котором друг Свонберга Тай Уэст играет практически самого себя) Свонберг напрямую цитирует Дэвида Фостера Уоллеса — пророка {4A} «новой искренности».

4A. «ДФУ» написал свой магнум опус «Бесконечная шутка», который «новая искренность» берёт за точку отсчёта, в 1996 году. «ДФУ» было 33 года.

5. «Мамблкор» (от «mumble» — «бубнеть») — американское движение независимого кино нулевых в рамках «новой искренности», характеризующееся сверхнатурализмом (особенно диалогов) и персонажами, которым по двадцать с чем-то лет.

6. В главных ролях во «Втором медовом месяце» снялись друг Уэста — режиссёр Джо Свонберг и две музы Свонберга: София Такал {6A} и Кейт Лин Шил {6B}.

6A. София Такал — также режиссёр, снявшая посредственный фильм «Зелёный» (2011) c Кейт Лин Шил и собой в главных ролях.

6B. «КЛШ» — лучшая актриса своего поколения.

7. «Если вам понравился он из-за «неловкого реализма», то вы в «команде Тая», в том смысле что вы поняли, чего я пытался добиться, и вас это зацепило. Если нет, так нет. Я не стану пытаться с вами спорить», — Тай Уэст о фильме «Дом дьявола» в интервью с DVDTalk.com.

8. Режиссёром обобщающей арки выступил Саймон Баррэт — постоянный сценарист в фильмах Адама Вингарда. В главных ролях снялись Лоуренс Майкл Ливайн {8A} и Келси Абботт.

8A. «ЛМЛ» — сам режиссёр, снявший неплохой фильм «Гэби на крыше в июле» (2010), собравший в актёрском составе полную коллекцию перспективных инди-актрис: Софию Такал {6A}, Кейт Лин Шил {6B}, Эми Сейметц (также режиссёр), Брук Блум и Лену Данэм (также режиссёр).

9. У меня есть теория, что Гаррет Эванс — плагиатор. Для своего фильма «Рейд» он скопировал сценарий «Дредда» (2012), который появился в сети ещё в 2010 году, гораздо раньше съёмок «Рейда». А для сегмента в «ЗЛЕ 2» Эванс украл идею из следующего фильма Тая Уэста, который также рассказывает о журналистах, снимающих репортаж о секте, и который был снял ещё в 2012 году.

10. «Bad Motherfucker» Ильи Найшуллера.