Грандиозная вечеринка

В стенах лечебницы переборщивший с алкоголем Ник Каррауэй (Тоби Магвайр) по настоянию врача пишет мемуары о том отрезке своей жизни, который привел его к такому плачевному состоянию. Накануне своего тридцатилетия в 1927 году Ник поселился на Лонг-Айленде - аккурат по соседству с неким Гэтсби (Леонардо ДиКаприо) - таинственным богачом, который регулярно закатывал самые престижные вечеринки, собирающие весь нью-йоркский бомонд. Самого хозяина никогда никто не видел, что давало гостям повод распускать фантастические слухи о его прошлом. Однажды Ник получил письменное приглашение на одну из вечеринок, познакомился с Гэтсби и невольно попал в центр любовной интриги. Гэтсби попросил Ника об одной странной услуге: чтобы тот пригласил на чай свою кузину Дейзи Бьюкенен (Кэри Маллиган) - состоятельную замужнюю женщину, которая скучала в браке с человеком (Джоэл Эджертон), изменяющем ей с вульгарной женой (Айла Фишер) хозяина бензоколонки.

Режиссер Баз Лурман, отклонившись в фильме «Австралия» от взятого в начале своей карьеры курса, снова возвращается к фирменному стилю - подает блюдо из литературной классики под соусом современного музыкального оформления. Пролеты над небоскребами Нью-Йорка под речитативы Джей Зи, пьяные гости вечеринки, отплясывающие чарльстон под громыхающие электронные мэшапы из Гершвина и Бейонсе, сверкающие на солнце бокалы под сонный голос Ланы Дель Рей - на этом в общем-то и заканчивается новое прочтение романа. Лурман четко следует тексту книги (если не считать мелкую выдумку про Каррауэя в лечебнице), а многие образы заимствует у экранизации 1974 года сРедфордом и Фэрроу. Декорации долины шлака почти точно повторяются: такой же рекламный стенд с очками стоит чуть ли не на том же расстоянии от бензоколонки. Колышущиеся на сквозняке занавески в доме супругов Бьюкенен - в общем-то тоже оттуда, из 1974 года, но с характерным для Лурмана излишеством они превращаются в полупрозрачные сети, в которых гуляет беззаботный смех Дейзи.

В «Великом Гэтсби», как ранее в фильмах «Ромео + Джульетта» и«Мулен Руж», сюжет - последнее, что интересует режиссера. Он берется за историю исключительно с внешней стороны, с тем, чтобы закатить самую грандиозную вечеринку. В этом его стремлении проглядывает некая тоска по временам, свидетелем которых он не успел стать, и представление о которых у него складывается в форме избыточной фантазии. Лурман, кажется, переживает, что лично не застал задирающих юбки куртизанок на Монмартре, не ловил зеленую фею на мансарде у Тулуз-Лотрека, и не разгуливал с бокалом шампанского среди американской золотой молодежи, трясущейся в агонии растрат под звуки джаза. Подобно Бендеру из «Футурамы» он решает построить "собственный луна-парк с блэкджеком и шлюхами".

«Нельзя повторить прошлое? Конечно же можно!» - фраза Гэтсби, которую режиссер вывел в качестве лозунга к фильму, выдает его собственное намерение реконструировать это прошлое и попасть-таки на заветный праздник. Он все силы и средства бросает на создание мира красивых вещей, в который вам непременно захотелось бы попасть. Это не частная история Гэтсби, но весьма субъективный портрет поколения, задыхающегося в изобилии, за которым подобно алкогольной абстиненции Ника Карауэйя придет расплата в виде Великой Депрессии.

Одна из самых неприятных черт лурмановского стиля: вот уже не в первый раз принимаясь за трагическую историю, он обнаруживает полнейшую неспособность (а скорее даже нежелание) выдержать серьезную интонацию и скатывается в водевиль, превращая своих героев в опереточных гастролеров и куплетистов. Когда оркестр отгремел и праздник закончился, а на повестке дня остались только выяснения отношений, Лурман начинает заметно скучать. Ему неинтересно, когда невесело. Неловкая беготня вокруг дома под проливным дождем, которую взволнованный Гэтсби устраивает на глазах у Карауэйя - безусловно, комична, но это не повод превращать эту сцену в пошлый анекдот.

У Лурмана Гэтсби (в тончайшем исполнении Ди Каприо, кто бы сомневался) - жалкий сноб, нервный, неуверенный в себе тип, позаимствовавший все свои манеры у представителей класса, в который он так мечтает влиться с помощью денег. Лурман вроде бы нигде не соврал, но из подобранных внимательным Каррауэем мелочей, разоблачающих фигуру Гэтсби, режиссер вывел размашистый шарж, для верности снабдив его закадровыми комментариями наблюдателя. Зато не пожалел трагизма для героев Магвайра и Маллиган, первого отправив с депрессией в санаторий, а последнюю превратив в жертву родительских классовых предрассудков.

У Лурмана получилась занятная и яркая карикатура на "век джаза": попурри из сбитых набок канотье, ёрзающих по телам девиц коротеньких платьев, летающих по комнате шелковых сорочек, бьющего фонтаном алкоголя и разноцветного салюта, в грохоте которого затерялась история тщетных стараний честолюбивого трудоголика, мечтателя и афериста. А технология 3D подарила Лурману возможность затащить зрителя в эту эффектную иллюзию, поделиться радостью сопричастности и правом заявить "Я тоже был у Гэтсби!".

«Великий Гэтсби» в прокате с 16 мая