Новый фильм «Крым» называют политической пропагандой. Так ли это на самом деле?

Новый размашистый отечественный фильм «Крым» рассказывает о том, как в 2014 году Крым вернулся в состав России. Фильм еще до выхода в прокат был заклеймен на Западе и на Украине как политическая пропаганда, однако режиссер и сценарист ленты Алексей Пиманов настаивает, что это не пропагандистское кино и что оно удивит тех зрителей, кто придет в кино с заранее составленным мнением. Кто прав в их заочном споре? В этом стоит разобраться.

Для начала стоит определиться, что такое пропаганда. Общепринятое определение гласит, что пропаганда – это распространение взглядов, фактов, аргументов и прочих сведений с целью формирования общественного мнения. Пропаганда может быть честной, но зачастую она лжет, и именно поэтому слова «пропаганда» и «пропагандист» используют как оскорбление. Также пропаганда часто настаивает на якобы единственно возможной интерпретации событий, и это не нравится тем, кто считает, что на события можно и нужно смотреть с разных точек зрения.

Пропаганда бывает топорной и примитивной, но она бывает и исключительно изощренной, требующей огромных усилий. Так, например, сейчас в США транслируется 10-серийный документальный телефильм «Вьетнамская война», на создание которого было потрачено 30 миллионов долларов и 10 лет работы интервьюеров и исследователей.

Создатели цикла во главе с Кеном Бернсом и Линн Новак изучили колоссальное количество фотографий и документов и записали беседы с десятками участников войны с обеих сторон конфликта. Тем не менее в результате получилось тенденциозное кино, уверяющее публику, что Вьетнамская война была «искренней ошибкой» и «проявлением благих намерений», а не принятием империалистической эстафеты у французов, которые не смогли усмирить восставший Индокитай.


Америка хочет видеть Вьетнамскую войну хотя бы отчасти в положительном свете, и творцы вроде Кена Бернса обслуживают эту потребность, создавая порой весьма талантливую и захватывающую пропаганду.

Мы ни в коем случае не проводим параллель между «Крымом» Пиманова и «Вьетнамской войной» Бернса. Мы лишь отмечаем, что слово «пропаганда» применимо не только к топорным агиткам и что в пропагандистском произведении могут быть представлены разные точки зрения на событие. Главное, чтобы в итоге авторы «вырулили» к тем мыслям, которые они стараются навязать зрителям.


Действительно, главные герои фильма – современные Ромео и Джульетта (парень из Севастополя и девушка из Киева), которые одновременно любят друг друга и находятся по разные стороны идейного противостояния. Мы пока не знаем, насколько подробно в фильме изложены взгляды главной героини и пройдет ли любовь героев испытание идеологией. Но для определения, является ли «Крым» пропагандой, это не важно. Вполне достаточно знать, какую политическую историю лента рассказывает и в каком тоне она ее подает.

В самом деле, из интервью Пиманова и из трейлеров «Крыма» ясно, что картина видит возвращение Крыма в Россию как событие драматичное, но позитивное. Лента завершается посвящением российским и украинским военным, которые были в Крыму и не превратили политический процесс в кровавую бойню. Пиманов подчеркивает, что для него «плохие ребята» – это агрессивные украинские националисты, а к простым украинцам у него нет никакой ненависти.

Пиманов надеется, что «Крым» посмотрят на Украине и что фильм многих переубедит. «Там не знают, как все было на самом деле». Как будто российские СМИ уже три года не транслируют российскую точку зрения, в том числе в документальных фильмах, которые по своей природе более убедительны, чем художественные полотна. Те украинцы, кто следит за политикой, а не просто пытается выжить, отлично знают, как представляется возвращение Крыма в России. Но даже если они не оспаривают «российские факты», они видят эти факты с иной точки зрения, которую Пиманов и его фильм явно не разделяют.

Кроме того, если режиссер полагает, что его кино обладает убедительной силой, то что это, если не признание пропагандистской сущности «Крыма»?

Мы начали с того, что пропаганда создается, чтобы формировать общественное мнение. Именно эту задачу пытается решить Пиманов. Какие бы слова ни произносились в фильме, суть «Крыма» определяется повествованием, потому что дела важнее слов.

Вспомним, во скольких голливудских боевиках злодей произносит речь о том, что и почему он делает. Разве это настраивает зрителей в его пользу? Нет. Герою даже не требуется опровергать злодея. Вполне достаточно того, что фильм строится на иной точке зрения. И слова злодея, пусть и весьма разумные, пропадают втуне.


Итак, «Крым» – это пропаганда. Но что в этом ужасного? Какое современное массовое кино не продвигает ту или иную точку зрения, не обязательно политическую?