Завод (2019)

Главный отечественный правдоруб отечественного кинематографа Юрий Быков после перерыва на обещание бросить кино снял, по сути, очень тонкий фильм. Индивидуализм, эгоизм, жадность и мизантропия — ключевые темы нового фильма Юрия Быкова. Фильма, возрождающего веру в суверенный российский кинематограф. Читайте рецензию на фильм Завод (2019).

Графически безупречный, «Завод» рассказывает историю противостояния трёх персонажей, не привыкших отступать. Это заводчанин Седой, олигарх Калугин и начальник охраны Туман. У каждого своя правда, своя идея, но две черты их объединяют: они люди действия и они чертовски умны. Из чего следует отсутствие однозначного разделения на героев и злодеев. Напротив, финал поднимает вопрос, а кто на самом деле был протагонистом. Вопросов тут вообще поднято достаточно, но ответа на них Быков не даёт.

Трое сильных людей бродят среди дыма и зеркал и смешивают ложь и правду, ведя друг с другом игру на опережение. Единственный способ победить в данной игре — не играть. Уйти, возвести в абсолют тот самый индивидуализм, который является корнем всех проблем, и остаться наедине с самим собой.


Те же проблемы главных героев: они вернулись с войны в общество, где им нет места. То же нежелание сидеть сложа руки. Но экономика определяет бытие, и сегодняшний Седой не имеет тех возможностей, которые имел Данила Багров. Первоначальное накопление капитала окончено, и ей-богу, кажется, что Данила вписался бы в «Завод» как влитой на место Тумана или одного из его оперативников.

Есть в фильме что-то от Алексея Балабанова. Диалоги стоят буквально в паре шагов от разбора на цитаты, но нет того чёрного юмора и юмора вообще, присущего работам ушедшего от нас мастера. Картинка, безусловно, дороже и ярче, объёмнее. Экшен, опять-таки. Где Балабанов опирался на диалоги, Быков опирается на визуал. Где Балабанов опирался на питерский рок, Быков опирается на угрюмые гитарные рифы.

Таким образом, правда и обман становятся главным предметом исследования для Быкова. И, похоже, взор его обращен не на абстрактную Россию заводскую, а на себя. Между строк режиссер приходит к выводу о том, что транслировать правду не является профессией и тем более не может служить творческим методом.

Звуковой дизайн в фильме заслуживает твёрдой пятёрки, несмотря на то что в ряде сцен звук сведён отвратительно и просто-напросто бракован. Тёплое освещение цеха контрастирует с холодным светом фар «мерседесов» и тактических фонарей охраны — визуальная часть чертовски стильная и требовательная к яркости вашего кинотеатра. Картинка не страдает от гламурности современного российского большого кино, но и не скатывается в «голливудский серый». Чёрный цвет остаётся чёрным. Лица остаются лицами.

Так почему же «суверенный» кинематограф? Идеи и конфликты «Завода» исходят из современной российской действительности. Это не копирование западных сюжетов (добрый день, «Громкая связь»), не стояние на ступеньках советского наследия (здравствуйте, «Экипаж»; давно не виделись, «Время первых») и не обесцвеченная во имя глобализации и продаж на иностранные рынки безделушка («Притяжение»).

Получается, что Быков обнажает собственную уязвимость, сопряженную с банальным правдоискательством как главным творческим двигателем. Ставил ли подобные цели режиссер на самом деле – большой вопрос.