«Кровавая месть», как самоубийственный риск

Как ни настаивали режиссер и продюсеры, от дублеров Джина Карано отказалась и все трюки выполняла сама, включая сцены драк, прыжков и автомобильных погонь

Сложно представить себе человека, для которого имя Джины Карано на афише стало бы решающим фактором при выборе картины для просмотра. Маркетологи же, напротив, считают, что более важного стимула для зрителей не найти. Это странно, очевидно, эти люди не видели ни «Нокаута», ни «Форсажа 6», где Карано играла то столбик, то деревце. Коренастое, местами довольно опасное, но все-таки деревце.

Трюк «Форсажа» и «Нокаута» заключался в том, что в одном Джина была безмолвным третьестепенным персонажем, а в другом всю работу на экране за нее выполняли режиссер и актеры-партнеры. В «Кровавой мести» Карано фактически осталась один на один с камерой и зрителем, и это, увы, жалкое зрелище.

В спорт в свое время Джину Карано привело желание избавиться от лишнего веса, в стремлении похудеть девушка овладела боксом и муай-тай. Навыки этих видов единоборств позволили ей неоднократно одерживать победы на ринге ММА

«Месть» слаба по всем фронтам. Сценаристы Джеймс Роберт Джонстон и Беннетт Йеллин не стали изобретать велосипед, а просто переставили местами колеса – теперь вчерашняя невеста выручает из лап злодеев своего суженого, а не наоборот, как все привыкли. Какая невероятно свежая мысль!

Этим умопомрачительным ходом авторы и ограничились, остальные перипетии сюжета не выдерживают хоть сколько-то пристального рассмотрения. Возможно, сильный постановщик и смог бы вытянуть слабенький скрипт (вспомним того же Содерберга, сюжетец-то у «Нокаута» не ахти), но Джона Стокуэлла к режиссерам-гениям вряд ли кто-то отнесет.

Скорее наоборот – скажем, потенциально многообещающий «Туристас» с молодыми, набирающими популярность Джошем Дюамелем и Оливией Уайлд замахнулся на рубль, а ударил на копейку, ну а «Заклинательницу акул» иначе как с зубовным скрежетом и не вспомнишь. Вот и «Кровавая месть» раздражает неуместными флешбэками, картонным повествованием, прямолинейностью и предсказуемостью.

Но даже не банальность истории и не оставляющее ощущение вторичности топят картину. Подобно ребенку, взявшему в руки электронный микроскоп и пытающемуся колоть им орехи, Стокуэлл из Карано желает сделать что-то «уматурманобразное», ищет под смертоносностью Беатрис Киддо женственность и элегантность Мии Уоллас. Но Карано – не Турман, далеко не Турман.

Смотреть без слез на то, как Джина изображает страсть, влюбленность, да даже обеспокоенность, невыносимо. Это подлинная издевка над актерским ремеслом. Нисколько не удивлюсь, если в самом скором времени Интернет наполнят «демотиваторы», в которых умельцы сравнят эмоциональную гамму на лицах Карано и Чака Норриса.

Пытку драмой можно было бы вынести, будь в «Мести» хоть капля драйва. Джина нужна в кадре для того, чтобы крушить, убивать, сносить головы злодеям любых габаритов, однако Стокуэлл оказался очень экономичен, даже жаден в вопросах экшен-сцен – та пара-тройка динамичных эпизодов, к несчастью поклонников Джины, снята настолько старомодно, что в ней не ощущается и толики той жесткости, которую сейчас демонстрируют боевые сцены в бондиане или борниане, например. Безусловно, Карано – барышня, «грязные», уличные драки в кадре – это, возможно, чересчур, но, простите, без них она и не нужна. И кино с ней в главной роли не нужно.

Больше всего «Кровавая месть» напоминает ранние фильмы со Стивеном Сигалом или самые неудачные ленты Жан-Клода ван Дамма – вроде бы готов простить отсутствие внятного сюжета, весьма условную режиссуру, нелепые актерские работы, копеечные спецэффекты ради смачных драк, но когда и их не дожидаешься, ничего, кроме разочарования, не остается.



«Кровавая месть». С 12 июня в кино.