«Голова-Ластик». Первый полнометражный шедевр Дэвида Линча

Нет больше в мировом кинематографе подобного фильма – такого же отвратительного и прекрасного одновременно.

«Я жалею, что не я снял эту картину!» – приблизительно так высказался гений кинорежиссуры Стэнли Кубрик о первой полнометражной ленте не менее гениального Дэвида Линча.

Люди, знакомые с фильмом «Голова-Ластик», как правило, делятся на два типа:

- те, которые, минуте на десятой, выключают его с немым вопросом «а что это, собственно, было?»;
- и те, которые после первого просмотра бродят, будто заворожённые, и возвращаются к этому кино ещё не один раз.

В принципе, вопрос «а что это, собственно, было?» возникает и во втором случае тоже.

Несмотря на неоднозначную оценку от кинокритиков и обычных киноманов, картина признана «культурно значимой» и выбрана для вечного хранения в Национальном реестре фильмов США. А это уже что-то!

Кроме того, у киноленты есть ещё одно достижение, правда, более сомнительное: «Голова-Ластик» вошёл в список самых опасных фильмов для человеческой психики.

Серые промышленные пейзажи, минимум диалогов, депрессивные главные герои, странные, до предела абсурдные, сцены и жуткий монотонный звук, сопровождающий весь фильм. Все это действительно сильно влияет на сознание и подсознание зрителя.

Не секрет, что великий мастер (а тогда ещё – никому не известный начинающий режиссёр) снимал свой первый полнометражный киношедевр целых пять лет! Причина тому – острая нехватка средств на съёмочный процесс. Ни одна киностудия не поддержала весьма странный проект Линча, а гранда AFI хватило лишь на первые 20 минут картины.

В итоге Дэвиду пришлось искать деньги на съёмки самому. Ходят слухи, что для своей благородной цели Линч даже развозил газеты и продавал женские пиджаки на местном рынке в свободное от творчества время. Так или иначе, но фильм всё-таки был завершён в 1977 году. И, слава богу (или дьяволу?), ведь он подарил мировому искусству Линча таким, каким мы все его знаем!

О чём же этот фильм?

Об одиночестве и потерянности личности в индустриальном и урбанизированном мире?

Или, может, о паническом страхе мужчины перед долгом отцовства?

В любом случае мужская половина зрительской аудитории обычно воспринимает этот фильм лучше. Сам же Линч когда-то сказал, что за все это время никто и близко не смог истолковать смысл его картины.

А, может, этого делать и не нужно?